гандисткая клевета, рождённая стремлением любой ценой очернить противника. Я никогда не использовал помощь внешних сил и даже средства собственного государства. Я следовал обету Мамиконянов, был человеком глубокой веры и этики, потому мне приходилось из чаши горести. Бог и моя Родина всегда были на первом месте в моём храме веры. Армения являлась для меня святыней. Я жил и дышал ею, всегда готовый ради неё страдать, жертвовать и отдать саму жизнь. Она была священной болью, радостью, смыслом моего существования, моим бессмертием, высшим правом и обязанностью, в то же время народ страны горячо привязывался и всецело верил мне. Со мной враждовали лишенные чувства святого полуинтеллигенты и военные, руководствующиеся лишь бумажными правилами. В течение всей жизни я никогда не получал жалования (лишь один раз в Америке я нарушил этот свой принцип, согласившись, чтобы мне выплачивалось еженедельное жалование. Нарушил и был справедливо наказан. С тех пор человеческая низость повсюду следует за мной как тень). Я отказался даже от пенсии, назначенной мне иностранным государством. Имея все возможности жить в роскоши, я жил как человек из народа - почти бедно. Одной из самых больших в мире мерзостей для революционера, воина и патриота я считал бытовой материализм.
Покидая Армению, я взял с собой шкуру тигра, убитого моими воинами на армянском берегу Аракса - мое единственное вознаграждение. Кинжал Джавал паши - мой единственный военный трофей. Пусть будет положен со мной в могилу на моей груди, незнавший поражений, флаг Сюника и старый армянский словарь - единственное моё утешение в изгнании.
12. Вне Армении армянам грозит вырождение. Лишь с помощью глубокого познания и осознания национальных ценностей, добродетелей и святынь, можно бороться с этим злом, для чего я и создал движение, названное мною Цегакронутюн. Целью его было вернуть армянину чувство хозяина своей Родины, спасая его от духовной и политической бездомности и беспризорности вне родной страны. Это было патриотическое движение, лишь обновившись в котором могли объединиться все отдельные политические течения армянства. Из-за этой проповеди патриотизма меня предала раскольническая, безродная и пораженческая часть армянства.
Я прощаю всех, прощаю по двум причинам: во первых, моё национальное исповедание не позволяет мне испытывать вражду к какому-либо армянину, во-вторых, я глубоко понимаю этих несчастных, которые ещё не преодолели в себе раба и поэтому остаются бессильными и злобными.ДОРОГИЕ МОИ АРМЯНЕ ВОТ ВАМ ПРИМЕР КОТОРОМУ НАДО СЛЕДОВАТЬ МЕНЬШЕ СЛОВ И БОЛЬШЕ ДЕЛА!